На самом деле всё просто: смертность от злокачественных заболеваний различной локализаций стоит на втором месте, уступая лишь сердечно-сосудистым заболеваниям. Поэтому, на мой взгляд, хирургу, независимо от того, ежедневно занимается он лечением злокачественных заболеваний или нет, стоит посвятить несколько лет на изучение данной специальности. А если более подробно, то получив первый сертификат по хирургии после окончания интернатуры, я в течение 3-х лет работал хирургом в региональной медицине: Котласской городской и Струго-Красненской межрайонной больницах.

С накоплением опыта и знаний я осознавал, насколько порой бывает непробиваема наша система оказания онкологической помощи. Зачастую, на этапе маршрутизации, доктор не может договориться с другим доктором о том, что надо без очереди взять на лечение какого-либо пациента, т.к. дело не терпит отлагательств, или помочь в дообследовании за счёт средств ОМС. Чаще слышал ответ: «Пусть пациент берёт направление и встаёт в очередь», или «Обследуйте у себя, документы пришлите по почте. Мы рассмотрим». И куда уж здесь разобраться пациенту, который чаще остаётся наедине со своей проблемой в коридоре поликлиники?! Как бы маргинально это не звучало, но что отлично у нас получается, то это выписывать свидетельства о смерти. И родственники, получая его, благодарят: «Спасибо, что без патологоанатомического вскрытия, потому что согласно закону пациенту с раннее установленным ЗНО вскрытие проводить необязательно». Всё, что я написал выше, может показаться излишне удручающе, и вы можете сказать: «Не сгущай краски, вот у меня знакомый заболел и ему помогли!». Да, такие случаи есть, их немало. Но вспомните, в каждой такой истории находился доктор, своеобразный герой, который помог. Прошёл все этапы болезни с пациентом и помог!

Но эти случаи лишь подчёркивают роль значения личности в истории. И тут же можно вспомнить несколько ситуаций с упущенными пациентами, о которых говорят менее охотно. Поэтому появление онкологии в моей карьере неслучайно. Я решил её осваивать с изучения проблематики колоректального рака, т.к. данная хирургия и подходы к лечению наиболее стандартизированы. Затем я планирую освоить лечение образований других локализаций брюшной полости - желудок, печень, поджелудочная.

Хм, вопрос с некоторой долей провокации. Конечно, как у любого юного интеллигента, меня время от времени посещают мысли об эмиграции. Чаще это случается после какой-либо несправедливости в социальной среде, или же выписанной справки о смерти, когда я понимал, что человека можно было спасти, если бы были необходимые диагностические мощности. Кажется, что за границей всегда лучше. На данный момент я не дошёл до такой «точки кипения», чтобы предпринимать активные шаги в сторону переезда в другую страну, и мне хочется надеяться, что этого не случится.

Я хочу жить в своей стране, я люблю наших людей, нашу природу и историю. Нам есть чем гордиться и в истории становления хирургии. Поэтому возвращение в свой регион и улучшение ситуации на конкретном месте является для меня хорошей перспективой. Если же будет возможность пойти на руководящие должности и что-то поменять – я буду это делать.

У меня нет кумира в общем понимании этого слова. Есть примеры для подражания. Первый – это мой папа. Большую часть карьеры он проработал в одной больнице в должности заведующего ЛОР отделением. Абсолютно честен к пациенту и обожаем персоналом отделения. В отделении порядок, всё чисто и на своих местах. При этом весьма не любим руководством больниц за «непопулярные» высказывания и взгляды, за что в конечном итоге и поплатился. Когда у отца был сложный пациент, он говорил утром – сегодня на работу я пойду один, и выходил на 20 минут раньше меня. В этот день он пропускал утреннюю хирургическую «пятиминутку», я знал – папа сейчас оперирует. Он специально взял пациента в операционную пораньше, чтобы никто не мешал. Ему не всегда удавалось выходить победителем из подобных ситуаций. Переживал же он свои неудачи молча, особо не делился.

Равно как и о победах. Прооперирует без лишней огласки и на следующий день сидит рядом в конференц-зале, как будто ничего не произошло, слушая доклады других хирургов. Как то раз, ещё студентом, папа мне предложил выполнить небольшую операцию под его руководством. Я жутко волновался, т.к. в обыденной жизни отец весьма строгий человек. Мне было страшно вызвать отцовский гнев в случае неудачи, и каким же было моё удивление, когда в ходе операции он был деликатен ко всей операционной бригаде и ко мне. Моё волнение прошло, я здорово тогда справился. Затем, будучи хирургом, я не упускал возможности поучаствовать в операции вместе с отцом. Моя маленькая мечта, чтобы я пригласил папу ассистентом в помощь к себе. Думаю, он бы гордился. Мой второй пример – Мухаммед Али. Это тот самый случай, когда масштаб личности выходит дальше рода своей деятельности. Этот человек не побоялся противопоставить себя общественному мнению, политическим установкам, при этом рискуя всё потерять. И для меня это пример не казаться лучше, чем я есть на самом деле.

Как то раз мне в ординаторскую раздался телефонный звонок. Звонила жена пациента, умирающего от рака печени, она сумбурно объясняла, что муж тяжело болен, что у него асцит и ему тяжело есть. Просила помочь с эвакуацией асцита, но они из другой области и у них нет «местного» полиса, и что мужу не высидеть очереди в поликлинике. Была масса информации и доводов, из которых становилось ясно, что надо помочь. Я прервал её фразой: «Я Вас слышу, я Вас понимаю. Сегодня после ночного дежурства и очень устал, жду вас завтра в 13.00 в ординаторской». На следующий день мне доставили этого страдающего больного. Я попросил супругу оформить минимальную документацию в приёмном покое, сам же тем временем сделал все необходимые манипуляции пациенту, после которых ему стало гораздо легче. Когда больного увезли, его жена принесла мне весьма нескромный презент. Мне было крайне неудобно принимать такой подарок.

Её аргументом в благодарность была вовсе не оказанная мною помощь, а фраза, сказанная мною, накануне: «Я Вас слышу, я Вас понимаю». После чего она ушла. Подарок я отнёс медсёстрам, затем ещё долго думал о словах той женщины. Тогда я понял, что на своём месте, что помогаю людям и делаю хорошее дело, пусть и небольшое.

Как я указывал, что уже учусь на втором году ординатуры.
Мне бы хотелось, чтобы вы помогли бы с оплатой второго года обучения.

Сложный вопрос, каждый кто на него отвечает, так или иначе достоин. Думаю, что я не подведу. Мои знания и умения будут направлены на помощь пациенту.
Потому что грант для меня – это не привилегия, а ответственность перед теми, кто мне поверил, выделив его. Этот грант для меня ещё одна мотивация.